БОГОПОЗНАНИЕ КАК СОУЧАСТИЕ В ЛЮБВИ И СТРАХЕ БОЖИЕМ
(по посланиям св. апостола Павла)
Апостол Павел пишет: «Любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего. Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем. Итак, кто во Христе, [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5, 14-17).
Чем же является для апостола Павла знание (γνωσις) и любовь?
Γνωσις, по-гречески, - знание, ведение, понимание, разумение; у апостола Павла – это знание Божественных Таин и соучастие в них. В своих посланиях апостол Павел провозглашает себя истинным соучастником Божественного γνωσις(а), в согласии с которым должны измерять степень своей христианской жизни все верующие. «Подражайте мне, как я Христу», - призывает он в своем послании коринфян (1 Кор. 4,16). Как апостол Иисуса Христа, апостол Павел является носителем Его премудрости и знания, а его послания – свидетельство об этом знании, преломляющееся в неисчерпаемую любовь. «Бог - свидетель, что я люблю всех вас любовью Иисуса Христа; и молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве» (Флп.1,8-9). Это знание не ограничивается только знанием Бога, Божественных Тайн искупления, глубоко осмысленным видением христианской жизни во всей ее полноте. Γνωσις обращает себя и на богословские, и на нравственные и на литургические вопросы. Но не это главное. Γνωσις - это новая жизнь во Христе, освященная Его мудростью, Его любовью, Его богочеловеческой жизнью.
«Дух все проницает (εραυνα), и глубины Божии», пишет апостол Павел; εραυνα - буквально исследует, испытывает, старается дознаться. То есть, Дух Святой для апостола Павла и есть Тот истинный «гностик – исследователь», Который действительно в полноте знает Божественные тайны и передает их верующим. В Духе Святом живет γνωσις Церкви. Дух является живой мыслью Церкви, ее словом, которое обращено и к Богу, и к человеку. Но познание Духа не интеллектуальное – это познание–сопричастность, в котором раскрываются Божественные глубины. Поэтому и человек через Духа Святого может оказаться в этих глубинах, может знать их (1).
Таким образом, γνωσις для апостола Павла - это Божественная реальность, обращенная к человеческому сознанию, снисшедшая к нему, чтобы быть познанной и воплощенной в человеческой разуме и человеческой жизни. Это мир, осознающий себя Церковью Божией, живущий дыханием Святого Духа, и само это осознание такое же чудо, как и эта новая жизнь во Христе.
Γνωσις, вторгаясь из-за пределов этого мира в наш земной мир, увлекает его в занебесные просторы. Γνωσις – огонь небесного бытия, который сияет в этом мире, и в его свете становится видимым то необычайное, что совершает с миром Бог. Это необычайное непередаваемо в простых человеческих словах, неуразумеваемо простой человеческой мыслью, но силой Духа оно делается опытно известным Церкви и ей воспевается в образах и метафорах: весть о спасении мира Христом.
Никак нельзя сказать, что γνωσις у апостола Павла совершенно не имеет интеллектуального характера, что он полностью принадлежит воле и выражает себя лишь в вере, молитве и сердечном чувстве любви к Богу и человеку, что это только мистическое переживание нового творения Божия. Наоборот, сама любовь у апостола Павла приобретает онтологическо-интеллектуальный элемент, вбирая γνωσις в себя. В ней, в любви, как во дни творения Богом мира, открывается новая Божественная реальность, источник всех благ, в том числе знания, мудрости, пророчества. Все эти дары даны Церкви Богом для ее назидания и возрастания в этой Божественной любви.
Таким образом, взятый сам по себе γνωσις, с одной стороны, упирается в интеллектуальную сферу и представляет собой знание – видение, открываемое Духом Святым, с другой же стороны, он принадлежит сфере любви Божией, которая соединяет Бога и человека на глубине, γνωσις(у) не подвластной, но являемой только любовью.
Любовь (αγαπη) – это то бесконечно новое, что открывается человеку во Христе – новая, неведомая твари ранее, вершина богочеловеческого бытия (2). Любовь не является только чувственным переживанием, хотя важна и эта, дарованная любовью человеку неизреченная радость и счастье, - любовь для апостола Павла – это всегда деятельное энергийное начало, осуществляющее себя по отношении к окружающему. Любовь не находится в пассивном покое, - движение – вот ее естественное состояние. В этом ее сходство с Духом Святым, как бурный ветер приходящем к человеку.
Начало любви в Боге – Он являет ее во Христе, отдавая Своего Сына за жизнь мира (3). Так через Христа, воскресшего и прославленного, соединившегося с человеком в таинстве крещения, человек соединяется с любовью Божией, достигшей его во Христе и исполнившей его новой благодатной жизнью в Духе Святом. Так человек обретает в себе любовь Божию как дар Христов.
В этой Божественной любви совершается преображение человека: Бог в Своей любви отдает Себя человеку, отдавая ему Свою Божественную жизнь, а человек, приобретая любовь Божию, получает возможность отдавать себя этому миру, страждущему во грехе и жаждущему исцеления.
Преизбыток Божественной жизни, которой становится приобщен человек, изменяет его так, что его жизнь становится служением любви, по образу служения Христа. Это служение не выбор и даже не необходимость – просто любовь требует своей реализации, желая охватить собой все и приобщить к себе все, собирая разрозненный мир в соборное единство Церкви. Ради осуществления этого единства человек, благодаря силе любви, становится способен принести в жертву себя даже до смерти, но в этой смерти его ждет не уничтожение, а полнота Божественного бытия, к которой смерть его и приобщает.
Точно такое же стремление обретает человек по отношению к Богу. Любовь Божия зовет его к себе, к осуществлению во Христе полного единства с Богом.
Любовь снимает все границы как внутри тварного бытия, так и между тварью и Богом. Снимает, потому что она поднимает человека над тварностью, выводит его за сферу твари в бытие Духа, туда, где действует Дух Божий.
Любовь – это тот Божественный свет, который, освящая человека, делает его богоподобным. Этот свет сияет в нем так, что человек может видеть в нем и Бога – как Личность, обращенную к нему и открытую для общения с ним, и мир – таким, каким он существует в замысле Божием. Мир же из своих сумерек может видеть в этом свете, осенившем человека, свет небесной правды, освещающий его.
Итак, любовь – это полнота Божественной жизни, пришедшая во Христе к человеку, вземлющая человека, полнота Божества, освобождающая человека от рабства плоти и возносящая его на высоту. Любовь – это поток Божественной жизни, увлекающий, чуть ли не насильно, человека к Богу, преображающий мир Божественными делами.
В сравнении с γνωσις(ом), любовь выше его, и γνωσις любовью будет упразднен (ср. 1 Кор. 13 гл). Упразднен не потому, что знание есть зло, но потому, что знание, отражая отношения между Богом и человеком в этом ограниченном мире, характеризуется ограниченностью и неполнотой. В этом мире недостижимо полное, совершенное единство между Богом и человеком – оно ожидается с новым пришествием Христовым, когда Бог будет все во всем. В этом мире знание Бога подобно взгляду в мутное зеркало – это только отражение, неполное и неясное, горнего мира.
Любовь же, упраздняя γνωσις, поставляет человека лицом к лицу с Богом. Любовь - это тоже знание, но знание в высшей степени, когда познающий, по благодати, становится одним с познаваемым им Творцом.
Любовь – это сверхзнание, обусловленное не столько глубиной познания, сколько глубиной взаимоотношения между человеком и Богом. Но чем глубже это взаимоотношение, тем глубже и знание.
Поэтому апостол Павел и призывает в своем послании коринфян достигать любви (1 Кор.14,1). Настоящий γνωσις растворен любовью, и поэтому он способен преобразиться в любовь. Отделить знание от любви значит погубить его, - вырвать из сферы откровения, лишить Божественной жизни, являющей себя в любви, сделать бессильным словопрением. Христос там, где любовь, а где любовь, там и истинный γνωσις.
Любовь, знание, бытие во Христе есть тождественные реальности, синонимичные понятия. Каждое из них и все вместе они означают самооткрывающуюся навстречу человеку Божественную реальность во Христе, к которой человек силой Святого Духа и силой веры может быть приобщен и которой должен быть преображен.
Понятию любви, кажется, противоречит понятие страха Божия (φοβος θεου), поэтому необходимо несколько слов сказать и о нем.
Страх Божий – библейское понятие, неоднократно встречающееся в Священном Писании и в посланиях апостола Павла. У последнего этот термин встречается в следующих значениях: страх - это принадлежность мира, лежащего вне Христа и подчиненного Закону («Потому что вы не приняли духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе» (Рим.8,15)), это боязнь ограниченного и слабого человека перед обстоятельствами или перед другими людьми («И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете» (1 Кор.2,3)), это страх Божий, страх Господень: «Исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу, благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа, повинуясь друг другу в страхе Божием» (Еф. 5,18-21).
В греческом языке понятие φοβος включает в себя: благоговение, страх, ужас, боязнь, опасение. Любой иной страх от страха Божия отличается тем, что эти страхи возникают от неизвестности. И это естественно. Но страх Божий имеет иную природу. Он возникает в результате откровения – в результате встречи человека с Богом. Когда Бог открывается человеку, когда человек встречается с Богом, тогда человек переживает то, что никогда не переживал еще в земной жизни. Человек встречается с Тем, Кто совершенно инаков этому тварному миру. Ведь Бог по отношению к миру – Сверхбытие, Сверхжизнь, Сверхреальность, Сверхразум. Встречаясь с Этой Сверхсущностью – с Богом человек осознает и Его инаковость всему миру и в то же время свою тварность, умаленность, ограниченность и греховность. Так в момент этой встречи в человеке возникает страх Божий – это переживание охватывающей человека его превосходящей Божественной реальности и его освящающей Божественной силы, которая, проникая в человека, становится его силой, этого поистине и благодатного и страшного в своей непостижимости Божественного света, который освящает человека, преобразуя его в новую тварь.
Таким образом, страх Божий – это религиозный опыт встречи с Богом, с Богом не посторонним человеку, но в откровении представшим перед ним как его Творец, его Спаситель, Основание всего его бытия, перед Которым невозможно не благоговеть, ведь в этой встрече в человеке открывается Его Божественная жизнь, которая наполняет человека Собой. Невозможно бояться этим страхом Бога, если еще не встретился с Ним. Встреча с Богом, Его откровение человеку может быть разным, но когда она происходит – страх Божий свидетельствует об этом.
Если простой страх – боязнь неизвестного, то страх Божий – страх перед Тем, Кто делается человеку известным. Из этой открываемости Бога он и возникает. Поэтому Священное Писание и говорит: страх Господень – начало премудрости (Сир.1,15). Он сопровождает озарение человеческого разума светом Божества. Этот страх выражается в благоговении перед Богом, в покорности Ему, вере в Него – но берется он опять же из опыта общения с Богом, когда встречаются два разных мира – тварный и Нетварный.
Моисей, пророк Исайя, ветхозаветные пророки, святые Нового Завета пережили этот страх в момент явления им Бога. «Зная страх Господень, мы вразумляем людей», пишет апостол Павел (2 Кор.5,11). Это яркие, выпуклые, красноречивые примеры. А в большинстве случаев получается так, что многие испытали страх Божий, когда они вдруг сердцем ощутили присутствие Бога или каким-то другим способом Он открылся им. Всякий верующий имеет свой опыт общения с Богом.
Страх Божий не существует сам по себе. Рождаясь в богообщении, он соединяется с любовью к Богу, радостью о Нем, смирением перед Ним, изумлением, познанием Его.
Вот один из гимнов св. Симеона Нового Богослова. Здесь страх Божий перешел в изумление перед Богом, исполненное любви и ведения:
Моление Богу. И о том, как [святой Симеон],
соединяясь с Богом и видя славу Божию,
приходил в изумление (4)
Внутри поклоняюсь Тебе и в дали Тебя вижу,
В себе Тебя зрю и на небе Тебя созерцаю!
Но как приходит сие? Ты один только знаешь,
Сияющий в сердце, как солнце, в земном — неземное.
О Боже, сиянием славы меня озаривший,
Приведший меня к всесвятому отцу Симеону,
Рабу Твоему и апостолу, Сам воссияй мне
И Духом Святым научи меня петь ему гимны
Небесные, тайные, новые, древние, Боже!
Чтоб все чрез меня удивлялись премудрости Бога
И чтоб еще больше премудрость Твоя прославлялась,
И все, услыхав, восхвалили Тебя, о Христе мой,
Ведь я на иных языках говорю в благодати.
Аминь, и да будет по воле Твоей , о Господь мой!
Болезную я и страдаю смиренной душою,
Когда в ней является свет Твой, сияющий ярко,
Любовь для меня непрестанной становится болью,
Страдает и плачет душа, потому что не в силах
Тебя я обнять и насытиться, столько желаю.
Но так как я вижу Тебя — мне и этого хватит,
Мне славой и счастьем и царским венцом это будет
Превыше всего, что желанно и сладостно в мире.
Подобным меня это ангелам Божьим покажет,
А может быть, большим их сделает, о мой Владыко!
Ведь Ты для бесплотных по сущности вовсе невидим,
Ведь Ты естеством неприступен, но я Тебя вижу,
И сущность природы Твоей со мною смешалась,
А обе они неразлучно в Тебе пребывают:
Природа есть сущность Твоя, как и сущность — природа.
Вкусив Твою плоть, приобщаюсь Твоей я природы,
А значит, и сущности, Боже, Твоей причащаюсь,
Наследником Бога и общником Божьим бывая.
И, будучи в плоти, являясь превыше бесплотных,
Я мню, что и сыном Твоим становлюсь, как сказал Ты,
Не духов бесплотных, но нас называя богами.
“Сказал Я: вы боги, Всевышнего все сыновья вы”.
Ты Бог по природе, но сделался Ты человеком,
И тем, и другим неизменно, неслитно оставшись.
Я — смертный и тленный, но Ты меня богом соделал,
Как сына приняв и Твоей одарив благодатью,
Мне Духа Святого послав и, как Бог Всемогущий,
Природу и сущность таинственно слив воедино.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. «Понимающее проникновение в глубины Божества для человеческого духа невозможно своими силами, а есть дело одного только Духа Божьего (1 Кор.2,11). Поэтому и само богословие является духовным процессом, происходящем в Святом Духе. Ведь если бы мы были в состоянии понять Божью тайну нашими конечными познавательными силами, мы ослабили бы Божественность Бога; познавая Его, мы не узнали бы Его; желая постичь Его, мы согрешили бы против Него» (Каспер В. Бог Иисуса Христа. М., 2005. С. 294).
2. Понимание любви у апостола Павла полностью связано с восприятием им Христа: «Нигде в иудейских писаниях, даже там, где идет речь о рабе Яхве, нет такого образа, полного кротости и сопереживания, любви и милосердия, как у апостола Павла» (Andrews E. The Meaning of Christ for Paul. New York, 1949. P. 33).
3. Прот. Илия Гумилевский пишет: «Христос… возлюбил людей, чтобы освятить их, изгнав из их жизни все ненормальное, и сообщить им новое пневматическое содержание, сделать их Церковью славы, и Его благодать просветляет внутреннего человека, обновляет его со дня на день и в горниле человеческих страданий подготовляет его метаморфозу… Любовь Христа пленяет своим самоотвержением, бескорыстием, своим неудержимым стремлением сообщать людям жизнь, дыхание и все и обеспечить им вечное радостное существование» (Гумилевский И., прот. Учение св. ап. Павла о душевном и духовном человеке. Киев, 2004. С. 174).
4. Илларион (Алфеев), иг. Преподобный Симеон Новый Богослов и Православное Предание. СПб., 2001. С.601-602.